— Коммуникативная корректность необходима, чтобы не допускать дискриминацию групп населения. Язык формирует восприятие действительности. Вплоть до того, что какие цвета есть в языке, такие мы и видим. Соответственно, если мы используем слова в оскорбительном контексте, людей с такими свойствами считаем хуже.

— Эти слова не оторвутся от слова «гей» и от своей исторически оскорбительной коннотации, поэтому их просто не нужно использовать. Не считаешь это слово оскорбительным? Но другие считают. Язык считает. Это воспроизводимый паттерн, который работает на поддержание дискриминации.

Для того, чтобы эти слова поменяли свою окраску, нужно много времени — в это время не нужно их употреблять. В идеале проводится ещё какая-то работа, например, как со словом «квир». Лет сто назад оно было обидным названием для всех, кто не вписывается в гетеронормативные и гендерные рамки. Сейчас это обобщающий термин для всех ЛГБТКИАПП+ идентичностей.


Реклейминг — процесс, когда оскорбительному слову приписывают другое значение, чтобы оно потеряло негативную нагрузку. У нас это может сработать, но никто не даст гарантии, ведь язык живая система.

— Основная причина — социальная. Это сопротивление патриархата равенству, феминизму. Чтобы что-то существовало, мы должны дать этому имя — так работает наш мозг. Отвергая феминитивы, общество исключает женщин из многих сфер жизни. Когда обращаются к группе, если она не состоит целиком из женщин, хотя часто и тогда тоже, используют мужской род. Преподаватель обратится к курсу «студенты», даже если 90% — женщины. Таким образом, женщины становятся невидимыми.

Недавно в сети гулял отличный пример: мы все учим математику по учебнику Петерсон. Кто такой этот Петерсон? А это она — Любовь Георгиевна. А потом мы поступаем в математический вуз и мужчины, учившиеся по ней же, говорят: «Ну ты же девочка, ты куда пришла? Иди на филфак».

Некоторые феминитивы не вызывают отторжения: «секретарша», «уборщица» — это традиция видеть женщин в малых ролях. Женщина может пройти до определённого уровня, но ни шагу дальше. Ассистентки и лаборантки — да, но потом только доценты и профессора.

Есть исследование, что женщины, устраиваясь на работу «программистом», чувствуют себя менее уверенными, чем если бы устраивались «программисткой».

— Следствие непривычки. При этом под удар попадают феминитивы, уже закреплённые как словарная норма: люди считают, что «художник» звучит профессиональнее, чем «художница». Очевидно, что «директорка» или «авторка» для них неприемлемы. Суффикс -к кажется им пренебрежительным, хотя значения у него другие.

Вообще, образование феминитивов исторически свойственно славянским языкам. В большинстве родственных русскому славянских языков они получили широкое распространение, особенно это заметно на примере польского и даже украинского.

Да и разграничение обозначения людей по мужскому и женскому признаку исторически свойственно русскому языку. А вот употребление слов мужского рода в «обобщенном» значении — явление новое и впервые зафиксировано в языке только в середине XIX века.

Другое дело, что сейчас мы образуем феминитивы разными суффиксами, иногда можем нарушать какие-либо фонетические правила. Но в языке будет циркулировать по пять феминитивов на одно слово, и фонетика сама отсеет то, что непроизносимо.

Феминитивы нисколько не противоречат правилам словообразования, а даже помогают согласованию. По сути, в предложениях без них согласование нарушено. Мы используем глагол в женском роде, а существительное в мужском. Тот факт, что мы к этому привыкли, не отменяет нарушения.

— Да. Чем чаще мы слышим и видим слова, тем быстрее к ним привыкаем, тем быстрее они встраиваются в язык и выглядят логично. В Украине сейчас законодательно ввели феминитивы, значит, они будут в официальных текстах и процесс привыкания в разы ускорится.

Вставка: Нападки патриархата на феминитивы — жалкие попытки раненного зверя бороться с неизбежным.

— Определенно. И к нему нужно стремиться. Мы можем говорить, что делаем первые шаги в эту сторону, искореняя сексизм в языке, давая женщинам лингвистические обозначения. Но нейтральная риторика должна распространяться и на небинарные идентичности.

— Одно из распространенных — стирание пола. То есть поиск форм, где нет гендерной принадлежности. Например, в английском: policeman — police officer. Или использование местоимения they в единственном числе. Это не новое решение, так всегда делали, когда не знали, о ком пишут — мужчине или женщине. В 2017 году агентство Associated Press добавило they в качестве местоимения единственного числа для определения небинарного человека.

В русском языке сейчас пытаются калькировать этот механизм, употребляя они/их. К сожалению, другого способа с сегодняшними языковыми возможностями избежать родовой принадлежности, кроме как множественное число, не существует.

В русском сложнее, чем в английском, сделать гендерную нейтральность. Английский — аналитический язык, а русский — синтетический. В синтетических языках грамматические значения встроены в само слово — окончания, суффиксы, ударения. В аналитических они передаются с помощью служебных слов: предлогов, артиклей и других.

— Чтобы что-то прижилось в языке, оно должно быть максимально удобным и эффективным. Подчеркивания работают только на письме, в устной речи их не передашь. Важно найти механизмы нейтрализации, подходящие и для говорения.

Гендергэп — символ подчёркивания, используемый между основной частью слова и его окончанием (прим: программист_ка, участни_цы группы). Они используются для обозначения всех гендерных идентичностей, не вписывающихся в бинарную систему мужское/женское.

— Язык отражает состояние общества, поэтому нужно менять систему, в которой эти языковые механизмы имеют смысл. На уровне лингвистики же — в русскоязычном пространстве не так много внимания уделяется поиску новых небинарных и негетеронормативных языковых форм. Скорее происходят попытки вписать эти смыслы в уже существующую бинарную систему.

Язык меняется медленно. Например, с точки зрения языка женщины в профессиях появились недавно. Письменная речь трансформируется ещё медленнее: i и ѣ исчезли спустя много времени после того, как это перестало звучать и иметь смыслоразличительное значение.

Феминитивы ещё могут войти быстрее, потому что лексика — самый подвижный пласт языка. В остальном языку придётся пересматривать грамматику.